Лев катанский. Святой лев катанский
5 марта - день памяти святителя Льва, Епископа Катанского, покровителя Православной Церкви города Катании.Будущий святитель родился 720 года в Ревене. Еще с раннего детства в нем проявился особый христианский дух. Его мать заметила в нем привычку молитвы еще с двух лет. В юношестве он ушел в монастырь в Реджо Калабрии. Он славился добротой и милосердием, христианской любовью к нищим и странникам. Господь удостоил его дара врачевания от различных болезней и чудотворений. Здесь он оставался вплоть до избрания его в епископы. Это случилось так: когда умер епископ города Катании и кафедра оставалась вакантной, то катанесцы, зная особый добродетельный дух и аскетическую христианскую жизнь монаха Льва, что подвизался еще в это время в Реджо Калабрии, захотели иметь епископом именно его. Очень долго этот подвижник отказывался от епископства ссылаясь на свое недостоинство. Но затем все же поддавшись уговорам катанесцев, принял кафедру ученика пероверховного полстола Петра. Так хорошая слава, которая идет впереди
человека, сослужила выбору Льва на Катанскую епископскую кафедру.
Во времена епископства святого Льва в Катании жил чародей Илиодор, который поражал народ ложными чудесами. Он прежде был христианином, но потом тайно отвергся Спасителя и сделался служителем диавола. Этот маг имел огромное влияние на местных жителей. Даже по прошествии столетий его слон из лавы является символом города Катании и размещен на центральной городской площади. По легенде, этот слон под средством колдовства был используем магом как передвижное средство. Святитель Лев часто убеждал Илиодора отстать от злых дел и обратиться к Богу, но напрасно. Однажды Илиодор дошел до такой дерзости, что, войдя в храм, где епископ совершал Богослужение, своим волхвованием произвел там смятение и соблазн, пытаясь устроить бесчинства. Видя народ, беснующийся по колдовскому внушению, святой Лев понял, что время кротких увещеваний прошло. Он спокойно вышел из алтаря и, обвязав шею чародея своим омофором, вывел его из храма на площадь. Там он заставил Илиодора признаться во всех злодеяниях, приказал развести
костер и без колебаний вступил вместе с чародеем в огонь, удерживая его омофором. Так они стояли в огне, пока Илиодор не сгорел, а
святитель Лев, силой Божией, остался невредим. Это чудо еще при жизни прославило преподобного Льва.
В 730 году император Лев III Исавр запретил почитание икон. Итогом иконоборчества стало уничтожение тысяч икон, а также мозаик, фресок, изваяний святых и расписных алтарей во многих храмах. Иконоборчество было официально признано на Иконоборческом соборе в 754 году при поддержке императора Константина V Копронима, сурово ополчившегося против иконопочитателей, особенно монахов. Поскольку святитель Лев имел истино православный дух и правильно, с почтением относился к иконам, то и он подпал под гонения. Епископ Лев должен был оставить свою епископскую кафедру и скрываться в горах Неброди, что расположены в Северной части Сицилии. Он поселился в пещере возле поселков Лонджи и Синагра и духовно окормлял жителей этих поселков. До сих пор верующие этих поселков с особой теплотой относятся к этому святому и считают его своим небесным покровителем, а пещера, где жил святитель
является местом паломничества.
При поддержке императрицы Ирины, вдовы Льва IV Хазара, в 787 году состоялся Седьмой Вселенский собор, утвердивший догмат иконопочитания и отменивший решение церковного собора 754 года, лишив его статуса <<вселенского>>. И святитель смог вернуться на свою епископскую Кафедру города Катания. Но уже жить оставалось ему не долго. В 780 году святой Лев отошел ко Господу. Когда преподобный скончался, при его гробе получила исцеление кровоточивая женщина. Тело святого было положено в храме святой мученицы Лукии, созданном им самим, а впоследствии мощи его были перенесены в церковь святителя Мартина Милостивого, епископа
Турского (память 12 октября).
Святитель Лев Катанский почитаем не только в Катании, но и в других городах Сицилии. Недалеко от города Агридженто стоит небольшой поселок, носящий его имя. Святитель Лев является духовным покровителем небольшого городка Рометта, лежащего недалеко от Мессины. В Катании имя святителя Льва носит православная церковь, которая находится в самом центре города, на площади Святого Духа: Parocchia ortodosse San Leone. Piazza Santo Spirito. Каждый год 20 февраля в Рометте совершаются крестные ходы по улицам города, а в первое воскресение мая совершается паломничество к пещере, где подвизался святитель Лев. На месте пещеры монахи-бенедитинцы в 13 веке построили церковь, носящую имя святителя. В 1530 году здесь был открыт мужской монастырь.
Тропарь, гл. 4:
Правило веры и образ кротости, воздержания учителя яви тя стаду твоему,
яже вещей истина, сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая,
отче Льве, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, гл. 8:
Якоже светильника превелика Церковь имать, всеблаженне, тебе, паче солнца сияюща, юже твоими молитвами сохрани, блаженне, непобедиму и непоколебиму от ереси всякия, и нескверну, яко приснопамятный.
(days.pravoslavie.ru; www.italy.orthodoxy.ru; www.portal-credo.ru; иллюстрации - images.yandex.ru; yiv1999.narod.ru).
|
Катания
Жизнеописание
Скончался святой Лев 20 февраля 789 года . Первое его чудо житие относит к дням его погребения - от прикосновения к его одру исцелилась «кровоточивая женщина из Сиракузской области » . Мощи Льва Катанского хранятся в Риме .
Лев и волхв Илиодор
Житие святого Льва содержит историю его противостояния с колдуном Илиодором, который был от рождения христианином, но затем стал заниматься магией . Илиодор за колдовство был осуждён на смерть , но чудесным образом исчез во время казни. Вернувшись в Катанию, Илиодор продолжил свои занятия магией. Епископ Лев безуспешно пытался уговорами заставить его оставить магию. По сообщению жития, однажды
в торжественный день одного праздника святитель, в присутствии всего народа, совершал со всем своим причтом в церкви Божественную службу; в храм вошел и волхв Илиодор, как лицемерный христианин, и начал тайно совершать свои волхвования; чрез них он достиг того, что одни из народа стали топотать в церкви, словно лошади, ногами и рычать, подобно зверям; другие стали неудержимо хохотать, а иные стали гневаться <…> Святитель Божий, уразумев помышление Илиодора, преклонил колени пред престолом Божиим и, усердно помолившись, встал, вышел из алтаря и, взяв своим омофором за шею волшебника, связал его, и, выведя его затем из церкви на средину города, повелел народу, чтобы тотчас же принесли побольше дров и развели бы сильный огонь. Когда его приказание было исполнено, святой расспросил Илиодора о всех его волхвованиях и чародеяниях, а после того, держа его связанным своим омофором, вошел с ним в огонь и, находясь среди пламени, держал его и не покидал своего места до тех пор, пока нечестивый волхв весь не сгорел; после этого архиерей Божий Лев, возвратившись в церковь, докончил Божественную службу.
Напишите отзыв о статье "Лев Катанский"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Лев Катанский
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
"Интересно также, что многие «злые чудеса» Илиодора при ближайшем рассмотрении либо этически нейтральны, либо служат на потеху публике, что заставляет задуматься о некотором юмористическом подтексте произведения".
Афиногенов Д. Е. Пространное житие свт. Льва, епископа Катанского // Scripta Antiqua. - 2011. - Т. 1. - С. 415-430
Тот же автор в "Прав.энциклопеди":
"С литературной точки зрения очевидно, что очень скудные сведения об историческом епископе Льве были использованы для обрамления занимательной истории с фольклорно-мифологическими мотивами. Так, Лев и Илиодор в некотором смысле предстают как олицетворение стихий огня и воды соответственно; эта история тем не менее выдержана в христианском духе и может рассматриваться как душеполезная повесть" (т. 40 с. 204).
ЖИЗНь И ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО ЛьВА, ЕПИСКОПА КАТАНСКОГО.
Призванный ныне поведать о достохвальном Льве, прославленном предстоятеле знаменитой Катанской митрополии, я подумал, что надлежит сперва повести речь как бы в виде познавательного рассказа об этом самом городе и о том, что в нем есть - потому что так повествование будет не лишено приятности, но и не нарушит подобающего порядка, если мы сначала поговорим об этих вещах, которые достойны внимания и удивления. Рассказывая и слушая о них, как и следует, знающие, разумеется, получат напоминание, а незнающие научение, и это, я полагаю, тем и другим будет на пользу и заслужит одобрение. И вот что я имею в виду:
2. В пределах Панорма на многославном острове Сицилии есть некий замечательный город, называемый Катана, в коем и благоименная девомученица Агафия совершила подвиг бессмертия - и в котором еще и теперь с горы, высоко поднимающейся над головой, стекает это баснословное диво - Этнийский огонь. И я думаю, что так устроил всем к пользе управляющий Промысел, чтобы он извергался в доказательство, а вернее, в очевидное подтверждение и обличение тем, кто осмеливается не верит в геенну. Некоторым из крепко одержимых эллинским суеверием угодно называть этот огонь кратерами Гефеста - ведь иногда по временам он извергается с необычайной силой и, переливаясь через край, достигает самого подножия горы, с грохотом сжигая все кругом в своем неудержимом течении и даже, можно сказать, угрожая разом испепелить и уничто- жить сам город.
3. Говорят также, что именно здесь некто, прославившийся в древности эллинской философией, по имени Эмпедокл, порабощенный страшным обманом бесовским, захотев быть обожествленным и вожделея равной с богами славы, тайно бросился в самое жерло, чтобы из-за скрытности его дерзновения кто-нибудь подумал, будто он вознесся с земли и уподобился так называемым их богам. Но Божественная справедливость не позволила утаиться суетному ухищрению пустого любомудра - ибо сам он понес таким образом достойное наказание за свое суемудрое намерение, пожранный, как и заслуживал, огнем и отосланный в огонь нескончаемый, а сандалия его была сразу выброшена потоком огня и вынесена наружу, в неоспоримое обличение втуне заболевшего лжеименной богоравностью и столь несчастным образом обесславленного. А те, кто дает волю басням, измышляя, что из земли рождается и выходит род гигантов, решили побаснословить и поболтать вздор вместе с ним, придумав, будто некий исполинский гигант, восстав против тех, кого они считают богами, был в древности сброшен в огонь Этны ради карательного отмщения, и что исходящее оттуда свирепое извержение, похожее на скрежет, и есть его рев.
4. Но это все басни злополучных людей, выдумки и измышления ужасов, которые мы упоминаем здесь только для того, чтобы осудить их ложное служение, на которое они же сами постоянно нападают, низвергают его и всякий раз легко опровергают. Нам же, тайноводителям и посвященным истинного богопознания, для спасения будет достаточно поучений от истинной премудрости, с помощью которых созидается человек, по образу Божию творимый и во Христе обновляющийся - о нем достовернейшим образом расскажет дальнейшее повествование, представив на всеобщее обозрение, словно великолепный и бессмертный памятник, величайшим прообразом благочестия и истины внушающее любовь житие и нрав достохвального слуги Божия Льва, который поистине, согласно божественному Писанию, явился праведником и смелым, как лев (Притч. 28:1). Ибо сей богоносный воистину пастырь и богопоставленный светильник Церкви, любитель истинной премудрости и испытанный судья справедливости, точный исполнитель богоданных предписаний и надежный изыскатель правых догматов, подражатель апостолов и ревнитель отеческих преданий, попечитель о нищих и хранилище разнообразных дарований, совершитель великих чудес, гражданин небесного града и согражданин всех святых, как считают, вел свой телесный род из прославленной митрополии Равенны, от благородных родителей благороднейшее порождение, а духовное происхождение, которое все Христовы чада получили себе от вышнего родства чрез духовное возрождение и добродетельную жизнь, было у него по усыновлению без подделки и обмана, сколько возможно приведенное к ангельскому подобию. Из-за совершенной высоты превосходной добродетели и дивной строгости славной жизни, в которых удивительно умеет сочетаться деятельный род с созерцательным, он был вначале избран всеми первенствующими в церкви и сочтен достойным взять на себя попечение и управление церковными делами, я имею в виду своего родного города, быв и являясь поистине верным и разумным домоправителем, прекрасно умея править слово свое в суде и равно всем сорабам служа и уделяя меру владычнего хлеба.
5. Затем же, законно и канонично возведенный последовательно чрез все священные ступени по древнему церковному правилу и отеческому преданию, он провозглашается пастырем и предстоятелем славной Катанской митрополии, скорее Божиим приговором, чем человеческим - ибо случилось, что когда Сабин, управлявший епископским престолом до него, ушел из этой жизни, и вся, можно сказать, полнота этой церкви, словно по единому знаку собравшись вместе, искала человека, достойного архиерейского сана, заботливо и весьма тщательно рассматривая, чтобы поставить на смену лучшего из многих или из всех, ничем не уступающего Сабину в добродетельной святости, и хорошо посовещавшись, они не ошиблись в чаемом исходе - ибо некое, можно сказать, Божественное наитие и небесное мановение одновременно подвигло сердце каждого, так что все вместе единодушно и единогласно предложили и выбрали сего блаженного мужа.
6. И вот, таким образом Божиим содействием и вышним советом взявшись за кормило церковного судна, сей добрый кормчий сразу с первых же шагов показал и величайшие познания в пастырской науке, и замечательнейшую душевную свободу, с помощью которых он, усердно подвизаясь в различных видах попечительной добродетели, старался охранить паству от козней, так что легко отражал приступы и тех врагов, которые предпочитают нападать явно, и тех, что пытаются злоумышлять тайно. Ибо будучи поистине праведен во многих видах богоугодных дел, по Писанию, и в согласии со своим именем, как лев, полагаясь на мощь веры, он бесстрашно встречал натиск противника, царственным ревом ужасая дерзкую суетность и наглость врагов. Он обличал в эллинских мифах обман и подделку, в ересях опровергал гнилое зловерие скверного пустословия, и этим сиял как светило в мире, обладая словом жизни. Он заботился о душах, заступался за бедных, пекся о сиротах, помогал вдовам, ратовал за обиженных, поддерживал страждущих и выказывал надлежащую заботу обо всех, бывших во всяческой нужде и обстоянии, по апостольскому примеру став всем для всех, чтобы приобрести всех или большинство (1 Кор. 9:19–22).7. И он полагал, что не только словами следует доблестно сражаться против приспешников заблуждения, но старался показать и делом свою силу против идолослужения. Неложным доказательством тому служит низверженная его молитвами и слезами без помощи механических устройств идольская подделка, вместо которой был водружен победительный знак креста. А была она давным-давно воздвигнута на полукруглом эллинском портике, безбожно обожествленная злобнейшим тираном Диоклетианом, а с того времени, после того, как молитвами сего боговещанного слуги Божия место было посвящено Божественным Промыслам, оно превратилось в обиталище Божие и святой храм в честь мучеников, весьма усладительный и всесвященный, [во имя] сорока великих подвижников Христовых. И не только это величайшее дело было совершено его трудолюбивым старанием и заботою, но и великой девомученице Христовой Лукии был воздвигнут прекраснейший и замечательный храм, трудами и любовным тщанием его блестяще отделанный красотою и величием всяческого убранства. Там и покоится славно и достойно, весьма почитаемая, неоскверненная оболочка сей бого-виднейшей и блаженной души, источая словно из неиссякаемого источника мировонный елей, отвращающий всяческое зло, исцеляющий разнообразные недуги и прогоняющий нечистых духов − ибо сколько чудес он совершил действием Божественного Духа еще при жизни и во плоти словно ангел, столько же, вернее же и много больше, еще и теперь не престает совершать ежедневно, наподобие солнечных лучей испуская из драгоценной гробницы многообразные исцеления для приближающихся к ней с верою.
8. Но эти необыкновенные признаки величайшего его дерзновения к Богу в дивных чудесах, поскольку они явны и очевидны всем и нисколько не нуждаются в излишних словесных доказательствах, пусть будут почтены молчанием, тем более что слово, естественно, не может изложить все подробности, как они того заслуживают, и воочию представить истину деяний. Однако из многих следует упомянуть об одном, которое если бы я даже захотел, невозможно было бы опустить, настолько это дело достойно рассказа. Ибо повествование, которое следует далее, есть явственнейший признак апостольской благодати и силы - и начав сначала, я изложу его, как смогу.
9. Породило то время во дни блаженного и безупречного его телесного жительства некое бесовское привидение, родом из Сицилии, исполненное всяческого волшебства и чародейства, некоего нового Ианния или Иамврия Египтянина (2 Тим. 3:8) или пресло-вутого Симона, по имени Илиодор, облеченного всем действием и злодеянием сатаны. Был он сыном некоей благородной женщины по имени Варвара, почтенной достоинством патрикии, которая была христианка - и он по видимости воспитывался по-христиански, и все считали и называли его христианином, поскольку он происходил от христианских родителей. Но имея с детства заносчивый нрав, буйное поведение и высокомерный образ мыслей, он сделался всем ненавистен. Поэтому он пришел к властолюбивым и славолюбивым вожделениям, и прилагал много стараний, чтобы завладеть высокой и славной должностью эпарха, дабы, приобретя могущество власти в помощь своей врожденной злобе, устремиться на суровое отмщение своим врагам.
10. Когда же, заходя, как говорится, со всех концов, он не мог достичь цели, он обратился к другой тягчайшей дерзости крайнего злонравия - ибо найдя некоего еврея, известного ворожбой и колдовством, он пригласил его и завел с ним дружбу, радушно приняв его, и старался узнать от него, нельзя ли достичь желаемого с помощью какого-нибудь ухищрения. Тот же, будучи силен в злодействе и опытен в таких затеях, дал ему исписанный листок, имевший вид письма, и внушил такое намерение и замысел, чтобы в самую полночь пойти к гробницам героев и встать на некий высокий столб. «Там-то, - сказал он, - ты увидишь, как некто ужасный видом и очень страшный мчится к тебе по воздуху. И когда увидишь его, ни в коем случае не бойся, но стой твердо - а если он прикажет тебе спуститься, не спускайся, прежде чем он не пообещает исполнить все твои просьбы».
11. И мерзкий Илиодор, с большой радостью и усердием исполняя предписанное, сразу идет к столбу, становится на него и, взяв в руки грамоту, поднимает ее в воздух. И в тот же час воочию видит властителя воздуха диавола, который, горделиво восседая на громадном олене, приближался к нему со словами: «Зачем ты здесь, юноша?» Он же говорит ему: «Ради тебя я пришел и молю тебя, чтобы найти у тебя милость для исполнения всех моих пожеланий». А тот ответил: «Если ты жаждешь достичь вожделенной цели, тебе нужно прежде отречься от Христа, ибо если это произойдет, клянусь великими моими силами, я немедленно дам тебе споручником одного из моих знатных слуг, который будет помогать и содействовать тебе во всем, что ты захочешь или пожелаешь».
12. И этот несчастный, сразу же отрекшись от Христа, сходит со столба, и подходит и припадает к диаволу, и вступает с ним в союз, и лобызает его руку, и получает от него обещанного злого помощника, искуснейшего творца всякого колдовства и кознодейства, именуемого Гаспар, которому дан был строгий наказ никоим образом не быть небрежным или медлительным во всем, что ни предпримет отрекшийся от Христа, но постоянно и неразлучно сопутствовать ему до самого конца, сопровождая его и содействуя ему. И совершив это, властитель тьмы, во тьме преходящий, незаметно удалился. А несчастный Илиодор не понял, что таким делом он весьма неосторожно устроил собственную погибель. Ведь он не только жалким образом лишился будущей непорочной жизни, но постыдно и мучительно расстался с настоящей, став пищей огня, как наследник огня нескончаемого, по справедливому суду над всем надзирающего Промысла Божия через сего боговещанного слугу и архиерея Христова блаженного Льва, как будет рассказано немного позднее.
13. Ибо тот новый отступник и соперник главы отступнических сил, не зная неприступности владычества Христа истинного Бога, безбоязненно взялся злоумышлять против всех, называющихся Его превоспетым именем, и против каждого в отдельности, устраивая разнообразные пакости к посрамлению и глумлению, крайнему затруднению и неожиданности, и совокупно против всего города Катаны не прекращал постоянно строить козни и смуты, всех ужасая и запугивая, на всех нападая и смущая призрачной ворожбой и колдовством, которыми он занимался. И не только против Катаны, но против вообще всего острова Сицилии он злобно являл злокозненное действие своего сатанинского искусства, всех разом сотрясая и приводя в смятение. Ибо он выставлял себя превозносящимся и величающимся таким высокомерием и заносчивостью, что в невероятных колдовских затеях, казалось, превзошел самого пресловутого Симона мага, которого в древности, когда он будто бы возносился на небо, пред лицом богоборца Нерона молитвою низвергла и сокрушила богосодействуемая двоица первоверховных апостолов Христовых, Петр и Павел.
14. Вот этот-то предтеча антихристов Илиодор однажды, проводя время с единомышленными ему распутными людьми, к услаждению и удовлетворению их сластолюбивого вожделения, с помощью скверной своей ворожбы внушил женщинам, которые шли перед ними по улице, видение разлившейся реки - те же, думая, что переправляются через какой-то глубокий поток, задрав хитоны до колен, а то и до самых бедер, в таком виде и шествовали, став предметом прилюдного срама, смеха и веселья для распутников.
15. Однако страшная сила его диавольского коварства дошла и до общественных дел, я имею в виду продающих и покупающих. Ибо по видимости превращая вещества, которые были под рукой, и представляя камень золотом, а дерево серебром, и что-нибудь другое из дешевых и ничтожных вещей великой драгоценностью, и простое и бесполезное полезным и необходимым, что после продажи оказывалось пребывающим в прежнем качестве и виде, он доставил немалый ушерб и вызвал ссоры как у продавцов, так и у покупателей. Посему когда всем стало очевидно это бедствие, вызванное страшным искусством Илиодора, все перестали продавать и покупать, впав из-за того в крайнюю нищету и затруднение. Однако его глумливое злодейство на этом не остановилось, ибо он также разжигал дочерей знатных и славных людей жалом неодолимого сластолюбия, так что они оставляли дома, семьи и родителей и то как бешеные кидались в пропасть, то безудержно устремлялись к первым встречным, возже- лавшим их, или, может быть, для них самих вожделенным.
16. Однако все жители города, не в силах терпеть такое поругание, всем народом пришли к эпарху, чтобы возвестить о невыносимом бедствии и просить об избавлении от такового. Он же приказал стражникам привести искомого человека, чтобы публично предать его толпе на отмщение. Но несмотря на многие поиски и расследования, он исчез из виду и не обнаруживался, а жилище его было оставлено подметенным и совершенно пустым. Когда же эпарх, по имени Лукий, был в затруднении, размышляя, что следует делать, по просьбе всего народа он послал донесение тогдашним владыкам государства, подробно изложив все его глумления и злодейства. А римский скипетр держал тогда благочестивейший Константин, сын Константа и внук Ираклия, вместе с сыном Юстинианом.
17. А содержание донесения было примерно таково: «Боговенчанным самодержцам, победителям, триумфаторам, владыкам вселенной и христолюбивым императорам нашим Константину и Юстиниану Лукий эпарх, ничтожнейший раб Вашего величества, в совершенном мире [желает] радоваться. Я посчитал вместе и справедливым, и полезным донести происшедшее ныне в сей нашей области до слуха божественных ушей Вашей кротости. Ибо появился в сем городе рабов Ваших Катане некий муж чудодей, искуснейший колдун и маг, по имени Илиодор, совершающий многие тяжкие чародейские и колдовские дела, так что представляется, что он превзошел даже знаменитого некогда волшебством Симона. Этот человек многообразными злыми деяниями извел весь город, с помощью колдовских действий разжигая дочерей знатных людей жалом бешеной любовной страсти, так что они оставляют родительские дома и бросаются в пропасть или уходят к распутникам. А других, целомудренных женщин, проходивших по городской улице, он заставил идти в неприличном виде, ибо, внушив им видение протекающей перед ними реки, он сделал так, что они обнажились до самых бедер. Он же, представляя камни, деревяшки и пыль в виде золота и серебра, довел продавцов и покупателей до крайней нищеты. И он не только проводит время в великом обмане и заблуждении, насылая эти привидения, но и, будучи для многих простодушных руководителем к идолослужению, пытается обратить народное множество к погибели, и грозится разом поджечь и погубить весь город, похваляясь, что злокозненным волшебством внезапно сведет на нас для уничтожения так называемый этнийский огонь с возвышающейся над нами горы».
18. Услышав это и прочее в том же роде, и в особенности узнав, что наряду с другими преступлениями он бесстыдно ополчился и на саму Церковь, императоры в тот же час призвали одного чиновника, которого обыкновенно называют на латинском языке протокурсором, по имени Ираклид, и приказали ему с большой поспешностью отправиться в Сицилию, дав срок дважды по тридцать дней, предписав, чтобы за это время злосчастный Илиодор был безотлагательно представлен пред их очи.
19. Итак, после того как он отплыл в ту же ночь и через тридцать дней прибыл к острову, по некоему совпадению Илиодор явился идущим по берегу в том самом месте, где Ираклид приказал причалить. И сам, приветствовав их, как это принято, спросил: «Не в поисках ли некоего человека, называемого Илиодор, вы прибыли?» И когда они были поражены такими неожиданными словами, он снова сам сказал: «Не трудитесь понапрасну - вот я, кого вы ищете, пришел по своей воле, и другого Илиодора вам никогда не удастся увидеть. Я одобряю и то, что вы прибыли сюда ради меня, и с радостью отправлюсь с вами - ибо лучше мне избрать смерть у ног владык моих, нежели жить безопасно с другими».
20. Итак, Ираклид, внимательно выслушав его слова и исполнившись изумления, сразу поверил, что это и есть разыскиваемый. А тот, обращаясь к ним, еще прибавил: «Люди почтенные и разумные, вот теперь вы, конечно, поняли, что я пришел к вам не гонимый неким насильственным принуждением, но по добровольному решению. Ведь если я хотел бы скрыться, то никак не побоялся бы бежать с самого начала. Поэтому не помышляйте поступить со мной как с беглым». И он дал ему разрешение идти свободно и беспрепятственно войти с ними в город. Ибо он говорил, что нужно зайти туда, «чтобы достать недостающие необходимые запасы у тех, кто их имеет». Тогда Илиодор говорит Ираклиду: «Расскажите мне намерение императоров и ваше, и я дам вам возможность спокойно отдыхать, пока не препровожу вас, так что за один день или, вернее, час вы без труда достигнете Византия». Когда же Ираклид в еще большем изумлении не знал, как понять его слова, и ответил, что у них был тридцатидневный срок для возвращения, из которых они уже потратили половину в задержках, Илиодор говорит снова: «Употреби и все оставшиеся дни для отдыха, а когда наступит последний, мы двинемся отсюда, как я и обещал, и достигнем столицы в тот же самый день».
21. Так и произошло, как он сказал, и когда истекли все оставшиеся дни, и приблизился последний и урочный, Ираклид говорит Илиодору: «Вот уже пора тебе исполнить обещанное - а если ты откажешься, я прикажу утопить тебя в морской пучине». А Илиодор звал Ираклида и его спутников пойти с ним в баню, где, говорят, он устроил самое невероятное бесовское видение. Ибо когда они вошли, как и хотели, в баню и помылись, он пригласил всех вместе с собой в бассейн, предупредив вначале, чтобы никто никоим образом не поминал Христа, и погрузив головы под воду на краткое время, они, вынырнув, очутились в некоей бане Византия, а осмотревшись повнимательнее, в изумлении от чудесного перемещения, и прежде всех Ираклид, едва придя в себя, узнал, что находится в огромной царской бане. А у выхода каждый обнаружил и свои одежды, лежавшие там без всякой охраны.
22. Итак, взяв Илиодора, они представили его императорам, которым дословно возвестили и все случившееся, и что «прошедшей ночью, пребывая в городе Катане и там помывшись в бане, мы сегодня против всякого ожидания оказались в столице». Итак, самодержцы, изумившись, естественно, невероятному рассказу и получив отсюда доказательство чрезвычайного нечестия его колдовской хитрости, не удостоили негодяя даже простого вопроса, но быстро приговорили его к смертной казни. Тот же заклинал императоров силой Христовой, чтобы они приказали дать ему выпить воды. И вот, когда ему дали воды в чаше, он притворился, что пьет, но никак не насытится, и помалу погружаясь в чашу, исчез из вида, сказав только: «Теперь прощай, царь, а ищи меня опять в городе Катане».
23. Итак, императоры, увидев такое чудище, исполненное колдовства, долгое время оставались немы от изумления, а затем, понемногу вспомнив его слова, в которых он обещал вновь отправиться в город Катану, призвали Ираклида во второй раз и повелели ему плыть туда. И когда он опять за немало дней добрался до острова, прежде чем корабль пристал, Илиодор, опередив их, стоял на берегу и обращался к ним с примирительными словами. Завидев его, Ираклид, бегом устремился к нему со всей быстротой, на какую был способен, и, мгновенно схватив за руку, крепко держал. Тот же говорит ему: «Поскольку я вижу, дорогой мой, что ты снова предпочитаешь затруднять самого себя, прошу тебя, не старайся зря, но возьми у меня твердый залог, посредством которого ты сможешь на протяжении одного дня достичь столицы».
24. Он же, послушавшись таких ласковых слов, с большой беспечностью и всяческим спокойствием употребил время для отдыха, ожидая назначенного срока и последнего дня. А в тот день Илиодор, взяв за руку Ираклида, в сопровождении и его людей, направился к берегу, кичась и много похваляясь тем, что собирался сделать. А все жители города двинулись на него, желая наложить на него руки и предать смерти, не в силах больше переносить его неимоверное бахвальство. А Ираклид кротко отвечал им: «Мужи братия и сорабы, несправедливо, чтобы, в то время как против этого человека ведется царское расследование, он был убит кем-то другим без испытания и суда императоров».
25. А когда гнев черни утих от таких слов, Илиодор, вытянув лавровый посох, который он держал в руках, начертил на морской поверхности образ корабля, расставил моряков по этому нарисованному кораблю, одних на корму, других на нос, погрузил в него их запасы, которые они везли для пропитания и починки, а последним из всех и сам взойдя вместе с Ираклидом, призвал по имени своего помощника и сделал так, что корабль сам по себе, без всякого движителя, без весел помчался с великой быстротой. А он тем временем делал вид, что спрашивает: «Какого места мы достигли?» И было слышно, как помощник его бес дает ответ: «Калам Регийских». И опять он осведомлялся: «Где мы проплываем?» А тот отвечал: «Мимо Кротона». Затем на вопрос: «Ну, и где мы теперь?» - тот говорил: «У Гидрунта». И пока страшный попутчик по порядку называл имена наиболее известных мест, иногда гаваней, а иногда городов, все чаще и чаще, на протяжении одного дня, они достигли столицы в тот же день, и когда причалили к так называемому Вуколеону, пристани, расположенной у самого дворца, этот нарисованный корабль внезапно исчез с их глаз, а они со всеми принадлежащими им пожитками, которые везли для своих нужд, оказались на суше.
26. Когда же всем стало известно о прибытии злополучного Илиодора, весь народ сбежался к нему, и весь, можно сказать, город пришел в смятение при его виде, ожидая, что, может быть, претерпит что-нибудь самое неприятное из-за его злокозненного чародейства. Тогда страторисса, как ее называли, по имени Ефалия, выглянула из дома, желая увидеть возвращающегося из отлучки собственного мужа Ираклида, и, когда увидела идущего вместе с ним Илиодора, наполнила рот слюной и плюнула ему в лицо для поругания и уничижения и закричала громким голосом: «Смотрите, что за мерзавец и подонок заставил моего супруга во второй раз отправиться в Сицилию!» Тот же, не снеся прилюдного позора, в безмерном гневе сказал ей: «Я тебя сделаю притчей и примером для всего города, во всеобщее издевательство и осмеяние». Итак, настолько сильно было бесовское действие его чародейства, что он погасил огонь по всему городу. Дошло это и до царских ушей, по какой причине огонь совсем гаснет. И говорят ему императоры: «Ты дошел до такого преизбытка безумия, несчастный, что ополчился даже на огонь, так что устроил колдовскими заклинаниями его полное исчезновение». И когда он признался, что сделал это, они подвергли его наказанию голодом, как колдуна. Он же, пользуясь ухищрениями магического кознодейства, наслал голод на весь город.
27. А народ, сбежавшись весь вместе, стал кричать императорам: «Долой волхва, убейте колдуна, ведь он извел весь город!» Те же, исполнившись сильного гнева на него, вывели его на публичный допрос и спросили с большой суровостью: «Это ты устроил такой недостаток в необходимых вещах, что город подвергся опасности голода?» Он же согласился, что сделал это, но и уверял, угрожая, что сделает еще хуже, если они не отомстят за него подобающим образом оскорбившей его принародно - ибо он говорил, что пламя и огонь исходят из ее чрева, и что нигде больше нельзя их найти. Еще больше разгневавшись от таких непотребных слов, государи приговаривают его к смертной казни. Но когда палач поднял десницу с мечом, чтобы обезглавить негодяя, внезапно показалось, что из плеч его выскочили как бы два шара, которые, проломив крышу строения, позволили исполненному всяческого колдовства пролететь сквозь нее с такими лишь словами: «Царь, будь жив и здоров, а меня опять ищи в Катане».
28. А так как деяние его страшной хитрости на некоторое время сохраняло силу в полном исчезновении огня, сбежавшаяся чернь вывела вышеупомянутую страториссу Ефалию, и что, как говорят, сотворила с ней толпа под предлогом нужды в огне, я думаю не только стыдно, но и излишне говорить, поскольку это скорее достойно забвения, нежели упоминания. Итак, перейдем дальше к рассказу об остальных сатанинских мороках, которые сотворил сын погибели Илиодор во граде Катанском, чтобы узнать, как нечестивый превозносился и возвышался, согласно псалмопевцу, превыше кедров Ливанских (Пс. 36:35, ц.-слав.), но был низвергнут и погиб злою смертью чрез великого архиерея и слугу Христова Льва, так что нет его, и ищущие место его не могут найти.
29. Итак, однажды, в день конских ристаний, устраивавшихся катанцами, увидев снаряженного к состязанию некоего юношу по имени Хрис, красивого и статного, который приходился блаженному Льву племянником, он говорит ему: «Если хочешь, друг, я могу сделать тебе коня, с помощью которого ты сможешь обогнать остальных и всех сокрушить пред лицом эпарха». Тот же, не поняв коварства его ворожбы, говорит: «Хочу, делай, что обещал». И при этих словах перед ним предстал прекрасный белый конь, сев на которого, юноша намного обогнал остальных быстротою бега, так что все дивились этому, а в особенности эпарх. А когда состязания в беге закончились, конь внезапно пропал, потому что это было бесовское привидение. Всадник же, пораженный, понятно, оставался нем.
30. Итак, эпарх немедленно послал воинов, чтобы к нему привели всадника вместе с конем. И когда Хрис предстал перед ним, говорит ему: «Приведи же этого удивительного коня, который достоин того, чтобы послать его императорам. Ведь и не подобает никому другому владеть таким конем, но только государям во дворце». И вот, юноша, обезумевший оттого, что не мог ничего сказать в свое оправдание, был схвачен, а блаженнейший Лев, узнав, что стряслось и что виновник тому Илиодор, пришел к Лукию и убедил его, представив полные сведения, что у Хриса никогда не было белого коня и что творцом этого призрачного обмана был совратитель Илиодор. И эпарх тут же приказал привести его, а когда тот пришел, был допрошен и открыл все происшедшее, отдал юношу досточтимому Льву, оправдав его как поддавшегося заблуждению из-за ворожбы обманщика, а самого обманувшего как опаснейшего кознодея повелел отвести в тюрьму.
31. Когда же его туда отводили, он, незаметно от тащивших его воинов подняв с земли камень, обычным своим чародейством придал ему вид золота и говорит им: «Если вы отпустите меня на волю, я дам вам три фунта золота». Те же, вожделея заполучить такие огромные деньги, отвечали: «Дай нам сколько обещал и иди себе куда хочешь». И он дал им тот златовидный камень. А они, приняв его с большой радостью, отпустили давшего его Илиодора, а вернувшись к эпарху, придумали неправдивые речи, будто «когда мы шли вместе с ним, он поднял на нас какую-то враждебную силу и, повалив нас наземь, внезапно исчез из вида». Тот же, судя по тому, что Илиодор сотворил раньше, счел, что и это могло произойти искусством колдовского его злодейства, и оставил воинов без наказания. А они, желая поделить то, что считали золотом, обнаружили, что это камень, ничуть не изменивший собственного качества, и взвесив его, нашли в нем три фунта веса, как он им и предсказывал.
32. Итак, сострадательнейший пастырь Лев, употребляя доброту в подражание Христу, не хотевшему смерти грешника, но дабы обратитися и живу быти ему, и не желая, чтобы несчастный погиб злою смертью, погубив вместе с собой и многих других злополучным колдовским обманом, не преставал, призывая его к себе, назидать, увещевать и уговаривать оставить такое сатанинское чародейство и волшебство, ставшее для простаков причиной погибели. Но коварнейший Илиодор, почитая за вздор почтенные увещевания и назидания, наоборот, не прекращал творить всё более скверные дела, прибавляя беззаконие к беззаконию. Ибо он дошел до такого предела бесстыдства и нечестия, что поднял руку даже на святую Церковь Божию и осмелился насмехаться и издеваться над достойными трепета великими Таинами.
33. И вот однажды, когда справлялся некий праздник, и досточтимый отец наш Лев совершал Божественное тайноводительство, проник туда и злочестивый и безумный Илиодор, как якобы христианин, и, войдя вместе с множеством верующих в храм Божий, начал подражать прыжкам мулов, скача бесчинно и всех лягая, то возбуждая у собравшихся смех, то приводя их в негодование вздорными и богохульными срамными речами. И когда еще совершалось таинство священнодействия, несчастный говорит присутствующим: «Я могу заставить этого вашего епископа прыгать вместе со священниками». Но хотя сказать и пообещать сделать он безбожно осмелился, осуществить это ему нимало не удалось, потому что Божественная сила сделала праздным и бесплодным исходящее чрез него неприятельское действие.
34. Узнав же о таком бесстыдном злочестии суемудрого, богоносный отец наш, преклонив колено, помолился, умоляя вышнюю помощь по обыкновению споспешествовать ему, а после молитвы бегом направился в притвор храма Божия и, застав там Илиодора, обмотал вокруг его шеи омофор, крепко связал и сказал: «Запрещает тебе Господь Бог Иисус, низринувший с небес словно молнию восставшего на Божественное Богоначалие диавола, тайноводителя твоего и отца, да не сможешь более совершать твои чародейства к обману и погибели многих». Сказав это, он один поволок негодяя в место, называемое Ахиллеон, где казнили осужденных. И когда они пришли туда, он заставил его сначала огласить все сатанинское его чародейство и колдовство, как, и каким образом, и когда, и чего ради он отрекся от Христа. А затем приказал народу разложить огромный костер, и когда это было быстро сделано, он, держа Илиодора привязанным за шею, вошел прямо в разгоревшееся пламя и не прежде вышел, чем этот жалкий человек окончательно не обратился в пепел. И тот, в праведной каре чудесно истребленный огнем, как наследник огня, отправился в огонь бесконечный. А великий во архиереях совершитель знамений и между преподобными чудотворец Лев не только привел зрителей в величайшее удивление, выйдя сам невредимым из пламени, но и подвиг их к еще большему изумлению пред превосходящей всякий ум и слово Божественною силою тем, что даже священные его облачения нисколько не были повреждены огнем, подобно древнему чуду вавилонских отроков, так что все громогласно величали и славили превоспетое имя триипостасного Богоначалия.
Угодник Божий Лев, сын благородных и благочестивых родителей, происходил из области Равеннской1. За свое чистое житие и разум он был удостоен всех по порядку священных степеней, а по преставлении блаженного Савина, епископа Катанского, избранием Божиим, был возведен на епископский престол. Город Катана находится на острове Сицилии, недалеко от горы Етны, которая и до ныне извергает огненную лаву. Приняв престол епископский, святой Лев принял на себя и все труды, соответствующие новому его сану. Он заботился о сиротах, нищих, вдовицах, больных, странных, питая и одевая их на счет церковных имений и врачевал недуги их своими молитвами; он был милостивым отцом к своим чадам и верным пастырем своего стада, но для бесов и их служителей он был страшен, как лев для волков. Во дни его в Катане был некий волхв, по имени Илиодор; он был сыном верующих во Христа и благочестивых родителей, и сам был просвещен святым крещением, но потом тайно отвергся от Христа и стал служить бесам, научившись от одного иудеянина волхвованию. Таким образом он считался христианином. но на самом же деле был язычником, служителем бесовским и великим волхвом, нисколько не лучше того древнего волхва Симона, которого своею молитвою предали смерти святые верховные Апостолы Петр и Павел; во всем был подобен ему и Илиодор: совершая удивительные волшебные чудеса, он, чрез свое внушение, достигал того, что людям казалось, будто по сухой земле, на путях и стогнах, текут реки, так что граждане обоего пола, обнажившись, среди города переходили, как им казалось, реку; камни он обращал в золото, но лишь на малое время; на торжищах волхвованиями своими он причинял купцам большие убытки; благородных девиц, дочерей честных и сановитых граждан, он своим волшебством так возбуждал к плотскому греху, что они, забыв стыд, оставляли свои кровы и родителей и ради любодеяние бегали по различным местам. Когда же игемон Луций сделал донесение о нем царям Льву и его сыну Константину Багрянородному2, то цари послали повеление - взять его; но Илиодор сам отдался в руки людей, искавших его; он сел с ними на корабль в Катане и В этот же день пристал к Царьграду, проплыв в один час такое расстояние, об котором имеют понятие только люди, переплывающие с Запада - от Сицилии на Восток - до Фракии. Явившись пред царями, он был осужден ими на смерть, но тотчас же на царских глазах стал невидим и опять появился в Катане; будучи вторично призван в Царьград и осужден на усечение мечем, волхв снова стал невидим в то самое время, когда воин, подняв меч над его головою, сильно взмахнул им, так что меч ударил только по воздуху; и опять этот чародей очутился в Катане.
Часто убеждал его святитель Христов Лев отстать от таких злых дел и, раскаявшись, обратиться к Богу, но нельзя было уговорить Илиодора, как нельзя сделать белым эфиопа и твердый камень обратить в мягкий воск. Нечестивец не только не исправился, но задумал и еще большее зло: он простер свое волхвование на самого архиерея Божия, желая своим волхвованием насмеяться над ним. Однажды в торжественный день одного праздника святитель, в присутствии всего народа, совершал со всем своим причтом в церкви Божественную службу; в храм вошел и волхв Илиодор, как лицемерный христианин, и начал тайно совершать свои волхвования; чрез них он достиг того, что одни из народа стали топотать в церкви, словно лошади, ногами и рычать, подобно зверям; другие стали неудержимо хохотать, а иные стали гневаться; волхв же хвалился, что сделает еще то, что и сам епископ со всеми своими пресвитерами и клириками, прекратив служение, будет тут же скакать и плясать, как будто под звуки музыки и органов. Святитель Божий, уразумев помышление Илиодора, преклонил колени пред престолом Божиим и, усердно помолившись, встал, вышел из алтарь и, взяв своим омофором за шею волшебника, связал его, и, выведя его затем из церкви на средину города, повелел народу, чтобы тотчас же принесли побольше дров и развели бы сильный огонь. Когда его приказание было исполнено, святой расспросил Илиодора о всех его волхвованиях и чародеяниях, а после того, держа его связанным своим омофором, вошел с ним в огонь и, находясь среди пламени, держал его и не покидал своего места до тех пор, пока нечестивый волхв весь не сгорел; после этого архиерей Божий Лев, возвратившись в церковь, докончил Божественную службу. Это преславное чудо всех привело в ужас, ибо держа в пламени волхва, сам святитель, не только не опалился в огне, но даже огонь не коснулся его святительских облачений: роса Духа Святого окружила его в пламени и защищала от опаления; слух об этом прошел по всем концам земли; цари, узнав о таком чуде, призвали святого с великой честью к себе в Царьград и, припав к его честным ногам, умоляли его помолиться за них. Входя же в царскую палату, блаженный нес на своей одежде горящие угли, и одежда его не опалялась. И много других чудес сотворил сей великий угодник Божий: он подавал слепым прозрение, больным исцеление, изгонял из людей бесов, сокрушил своей молитвой идольское капище и своим словом ниспроверг идолов; наконец в старости он преставился Господу. В это самое время одна кровоточивая женщина из Сиракузской области3, сенаторского рода, пришла в город Катану к святому; долгое время страдала она недугом кровотечения: уже врачи отказались лечить ее; слыша, что святой епископ Лев своей молитвой подает людям исцеление от болезней, она пришла просить святого помолиться о ней; в то время, как она входила в городские ворота, она услышала звон по умершем, когда же она спросила, кто это скончался, ей ответили, что преставился святой епископ Лев; исполненная глубокой жалости, она пошла к преставившемуся и, лишь только коснулась одра его, тотчас остановилось у ней кровотечение, и она совершенно исцелилась. Святое тело епископа Льва положено было в церкви святой мученицы Лукии; которое и исцеляло разные недуги во славу Христа Бога нашего.
Кондак, глас 8:
Якоже светильника превелика церковь имать всеблаженне, тебе паче солнца сияюща, юже твоими молитвами сохрани блаженне, непобедиму и непоколебиму от ереси всякия, и нескверну, яко приснопамятный.